Я белая и пушистая! А когти так... для красоты.
Чем она была так сильно расстроена выяснилось довольно быстро: появились клиенты и папаша Краус дал ей знак, что пора приступать к непосредственным обязанностям. читать дальше Рыська скорчила рожицу и сбросила плащ. Зая, зараза, неприлично заржал. Фимка выразительно покрутил пальцем у виска. Драко, Грегори и Невилл вытаращили глаза и почти синхронно отрыли рты, что бы высказаться, да забыли, что именно хотели сказать. Хуже всего пришлось в результате Невиллу, посаженному между Джинни и Вилли. Добросердечные девушки вызвались кормить его в две руки, поскольку сам он ложку держать был не в состоянии, и теперь они механически продолжали своё доброе дело, совершенно не замечая, что тот уже не желает есть.
- Ну, чего уставились? – Буркнула Рыся, невольно пытаясь одернуть костюм, - Можно подумать, я голая.
- Нет, конечно, - пробормотал Зая, - Но ведь почти…
Служанки поколдовал над Рысиной одеждой в самом прямом смысле: они ее преобразили. Теперь вместо старого «самиздата» на девушке был роскошный кожаный костюм с корсетом и шелковая белоснежная рубашка с отложным воротником и широкими рукавами. Зато сидел этот самый костюм едва не в «облипочку». Девушки как-то обслуживали в столь экстравагантном костюме даму и теперь, решили принарядить временного менестреля по всей программе, с учетом личных предпочтений. Единственное, что удалось отвевать Рысе, так это кружевная шаль с бахромой. Купила на свои кровные гроши, между прочим! И то продавать никак не хотели. Пришлось повязать вокруг талии, что костюм, естественно ни капельки не скрывало. Но зато хоть у самой Рыси появилось чувство, что на ней есть хоть какая-то одежда. Так что Рыська хряпнула для храбрости стаканчик вина, подхватила лютню и пошла отрабатывать долг.
Встав перед стойкой, она кивнула новым посетителям и осторожно тронула струны.
- Shadow Of The Moon, Shadow Of The Moon
In the shadow of the moon,
She danced in the starlight
Whispering a haunting tune
To the night...
Velvet skirts spun 'round and 'round
Fire in her stare
In the woods without a sound
No one cared...
Песня явно пришлась по душе посетителям: те уже после первого куплета перестали переговариваться в голос, а к концу так вообще радостно подпевали, наплевав на ритм и перевирая через два слова на третье текст. Но, право, какие это мелочи! Эленсиль, похоже, тоже был доволен своей сменщицей. Он сидел всё так же спрятавшись в тень, но если повнимательнее присмотреться, было заметно, как он кивает в такт музыке. Поняв, что попала в тему, Рыся принялась исполнять песню за песней, получая в ответ все большее одобрение клиентов. Чьё число, кстати, заметно увеличилось за последние час-полтора. Но особенно она приглянулась первой компании, те даже пересели как можно ближе и то и дело пытались напоить ее вином «за компанию». Рыська хохотала, огрызалась, но вино принимала. Правда, пить его не пила, а незаметно выплескивала в плошку на стойке. Папаша Краус понаблюдал немного за ее манипуляциями, философски пыхнул трубочкой и пробормотав: «Уплочено», больше к этой теме не возвращался.
А веселье в таверне с каждым часом все больше набирало обороты. Во входную дверь то и дело вваливались какие-то личности разной степени усталости, но все как один – жутко голодные. Честно говоря, как-то уж очень людно было в этот вечер в таверне. Конечно, Рысья и понятия не имела как тут должно быть, но с каждой новым гостем трубка у папаши Крауса так и подпрыгивала во рту. У Рыськи даже создалось впечатление, что таверна специально для них подтверждала все байки, распускаемые про неё: буквально одна за другой ввалились три компании – трое умирающих от жажды, двое по уши заметенные снегом и ещё трое насквозь промокшие под осенним ливнем. И можете поверить Рысе, там, где вошла их компания была поздняя весна! Про стиль одежды гостей можно было вообще ничего не говорить, такого буйства красок и покроев вы ни на одном ультрасовременном показе мод не увидите. Впрочем, меньше всего папашу Крауса интересовало то, как одеты его клиенты. Если гость в состоянии заплатить, он получит все, что попросит. Если беден, то в таверне всегда найдется работа, за которую хозяин покормит кашей и угостит винцом. Рыське же нашли занятие.
Отрабатывая общий долг, Рыся от англоязычных песен постепенно переключилась на русскую эстраду, а там и до бардов с блатняком добралась. Благо любой язык здесь воспринимался как родной, а значит и языковых барьеров не было. Кстати, возможно именно поэтому, блатные песни пользовались просто небывалым успехом, за них ей даже деньги бросать начали, требуя повторов. А то и просто заказывая исполнить что-то любимое. От денег Рыська решила не отказываться, помня о золотом правиле бродяг и путешественников: «Дают – бери, бьют – беги». А поскольку, по поводу возможного исчезновения из таверны у Рыськи были некоторые смутные предчувствия деньги она передавала на хранения папаше Краусу. Они и так выкрутятся, а вот чтоб их тут потом недобрым словом поминали не хочется.
Концерт продолжался до тех пор, пока в дверях не появился парень. В принципе – парень как парень. Только в рясе. С копьем. И меч на поясе. Новый гость обвел внезапно затихший зал неприветливым взглядом, обреченно вздохнул и пригласил кого-то за спиной войти. Как только парень повернулся к залу спиной Рыська, Фима и Зайка невольно переглянулись. Герб, вышитый на спине у парня: крест и надломленная лилия, говорили о приближающихся неприятностях. Лилианцы всегда отличались крайне пуританскими взглядами на жизнь вообще и увеселения в частности. А так же не отличались терпимостью к «грешникам». Вообще было не понятно, как его угораздило попасть в такое место. А увидев, что следом за монахом в таверну входят в сопровождении ещё четырех братьев-лилианцев шесть девочек в белых одеждах, ребята поняли, что дело куда хуже, чем можно было ожидать. Монахов лилианцы набирали исключительно добровольно, а вот Невест Неба, монахинь, отбирали у семьи, руководствуясь какими-то особыми признаками. Правда, до совершения над детьми обряда их можно было попытаться вернуть. Только девочек охраняли так, как не всякого главу государства оберегают. А вот после обрядов, Невесты Неба сами не желали возвращения в семью. Словно у них всю память о прошлом стирали. Так что приход лилианцев в поселение приравнивалось к стихийному бедствию. Хорошо хоть количество Невест было ограничено – тринадцать.
Первый монах подошел к стойке и обратился к папаше Краусу:
- Хозяин, нам нужно несколько комнат. Невесты Неба не могут находиться в подобном месте, среди стольких пороков и искушений!
Как говорит, а? Просто заслушаешься. Можно подумать их сюда насильно волокли.
- Комнат у меня нет. Точнее есть, да их всего две: в одной я живу, во второй – мои девочки. Но ни в одной из них столько народу не поместится.
- Это не просто девочки! Это Невесты Неба!
- Это для вас они Невесты, а для меня просто шесть голодных ртов. Накормить могу. Но только в общем зале.
- Если бы не буря и не поломка повозки ноги бы нашей не было в этом доме пороков!
- В чем же дело? Я вас и не задерживаю. А вот девочки пусть обсохнут и погреются. Надеюсь, кашу им давать можно?
Поняв, что на папашу Крауса где сядешь, там и слезешь, монах что-то пробормотал и поспешил обратно к своим спутникам. Его выслушали, посовещались, проверили погоду за порогом. И пошли освобождать крайний стол для своих подопечных.
По идее, Рыська могла теперь быть совершенно свободна. Работать при лилианцах, нарываться на неприятности. Да и папаша Краус ей из-за стойки незаметно махнул: мол, уходи. Но что-то странное, какой-то мелкий шальной бесенок, сидящий в душе девушки, подтолкнул ее к очередному безумству. Встав напротив стола лилианцев, она точно в насмешку затянула:
- Начальник гвардии дворца был как обычно пьян.
В одной руке он меч сжимал, в другой руке стакан!...
Судя по обалдевшим лицам и вытаращенным глазам, песенка монахам не понравилась. Но Рыську это только подхлестнуло и она принялась не только петь, но ещё и отплясывать нечто невообразимое. Не сказать, что всем понравилось, но равнодушных среди зрителей точно не было. Самый молодой из монахов даже вскочил со свое места и, воздев руки к потолку вскричал:
- Да как ты посмела?! Б-блудница!...
На дальнейшие словоизлияния его не хватило, поскольку Рыська покосилась на него и пожав плечами посетовала:
- Б-бывает.
От такой наглости монах заткнулся и обессилено опустился на своё место. Рыська пренебрежительно фыркнула и только собралась удалиться, как ее внимание привлекли девочки. Точнее, только одна из них. Маленькое, эльфообразное создание с огромными темными глазами. Девочка заворожено следила за ней, а ее бледное личико было не по детски сосредоточенным. Рыся была готова поклясться, что не могла видеть эту кроху, но… Вот именно – НО. Рыся, вернулась на место и, чувствуя себя полнейшей идиоткой запела.
- Подвластны магу ночь и день,
И даже ход планет.
И всемогущ ты чародей
И в тоже время нет.
Нет, бред конечно! Это просто невозможно! Ну, невозможно-то невозможно, а удостовериться все же надо. А потом можешь считать себя идиоткой и параноиком.
- Только сердцу не прикажешь,
Только сердцу не прикажешь,
Человеческому сердцу
Не прикажешь полюбить!
Быть может, магия твоя
На всё найдет ответ.
Откроет тайны бытия
И вечности секрет.
И философский камень ты
Сумеешь раздобыть…
Рыся не просто сделала акцент в словах, она еще и руку вскинула, словно указывая, к кому именно обращается. И ответная реакция ее не разочаровала. Финал песни она пропела что называется на автомате, раскланялась и объявив, что устала и хочет отдохнуть поспешила к столу Эленсиля.
Менестрель не протестовал, только осуждающе покачал головой и покосился в сторону стола лилианцев. Дескать: я-то все понимаю, но не стоит дразнить гусей. Рыся пренебрежительно покосилась на все ещё возмущенных монахов и хмыкнула:
- Это, конечно, неприятно, но меня сейчас больше другой вопрос интересует. Лира, ты почему не вернулся, а? Неужели ты думаешь, что Инга любила тебя только за смазливую морду?
Эленсиль отшатнулся от девушки, точно ему под нос сунули разозленную кобру. Он даже руку вскинул, словно пытаясь защититься или закрыть лицо.
- Дурак ты, Лира. Я тебя не по лицу, а по рукам узнала, девушка взяла его за запястье и осторожно провела по нему ладошкой, - Это старшие девки за тобой табунами бегали, ничего кроме внешности не замечая. А я просто с ума сходила, когда ты за гитару брался. Вряд ли ты меня помнишь…
- Да нет, помню я тебя. Виринея Знахарь, верно? Ты ведь самая младшая из моих учениц была. Не скажу, что очень талантливая, но не без искорки. Значит, узнала… А как там… Инга?
- Ты не вернулся. А она ждала. Три месяца к стенду слежения ходила, все надеялась, что хоть какая-нибудь информация появится. Но от тебя ни Пера Жар-птицы ни Черного Тюльпана не было. Она ушла за Полог и пропала. Сейчас вы оба в списках пропавших безвести. Только я думаю, что она не пропала. Она тебя ищет, скотина ты бессовестная. Почему ты не вернулся?!
- Дурочка, - Лира-Эленсиль запустил руку в ее волосы и притянул девушку к себе, - Разве бы я ее бросил вот так? Я… От меня в тот раз мало что осталось, пойми. Кто-то из странников пожалел, сюда приволок. Ну, а тут меня подлатали как смогли. Правда, маг-лекарь с фанабериями оказался – сама видишь на кого я похож стал. Только, понимаешь, я ни в одном нормальном, ну, относительно нормальном, мире жить не могу. Там сила этого мага перестает действовать и я просто погибну.
- Знаешь, а может это и к лучшему? Все равно, Ига ушла за тобой. А раз так, таверну ей все равно не миновать. Так что это вопрос времени.
- А сама-то ты как с этими обормотами оказалась?
- Ты что, и Фиму с Зайкой признал? Не ожидала. Ладно, значит мы вот в какую пакость вляпались…
- Ну, чего уставились? – Буркнула Рыся, невольно пытаясь одернуть костюм, - Можно подумать, я голая.
- Нет, конечно, - пробормотал Зая, - Но ведь почти…
Служанки поколдовал над Рысиной одеждой в самом прямом смысле: они ее преобразили. Теперь вместо старого «самиздата» на девушке был роскошный кожаный костюм с корсетом и шелковая белоснежная рубашка с отложным воротником и широкими рукавами. Зато сидел этот самый костюм едва не в «облипочку». Девушки как-то обслуживали в столь экстравагантном костюме даму и теперь, решили принарядить временного менестреля по всей программе, с учетом личных предпочтений. Единственное, что удалось отвевать Рысе, так это кружевная шаль с бахромой. Купила на свои кровные гроши, между прочим! И то продавать никак не хотели. Пришлось повязать вокруг талии, что костюм, естественно ни капельки не скрывало. Но зато хоть у самой Рыси появилось чувство, что на ней есть хоть какая-то одежда. Так что Рыська хряпнула для храбрости стаканчик вина, подхватила лютню и пошла отрабатывать долг.
Встав перед стойкой, она кивнула новым посетителям и осторожно тронула струны.
- Shadow Of The Moon, Shadow Of The Moon
In the shadow of the moon,
She danced in the starlight
Whispering a haunting tune
To the night...
Velvet skirts spun 'round and 'round
Fire in her stare
In the woods without a sound
No one cared...
Песня явно пришлась по душе посетителям: те уже после первого куплета перестали переговариваться в голос, а к концу так вообще радостно подпевали, наплевав на ритм и перевирая через два слова на третье текст. Но, право, какие это мелочи! Эленсиль, похоже, тоже был доволен своей сменщицей. Он сидел всё так же спрятавшись в тень, но если повнимательнее присмотреться, было заметно, как он кивает в такт музыке. Поняв, что попала в тему, Рыся принялась исполнять песню за песней, получая в ответ все большее одобрение клиентов. Чьё число, кстати, заметно увеличилось за последние час-полтора. Но особенно она приглянулась первой компании, те даже пересели как можно ближе и то и дело пытались напоить ее вином «за компанию». Рыська хохотала, огрызалась, но вино принимала. Правда, пить его не пила, а незаметно выплескивала в плошку на стойке. Папаша Краус понаблюдал немного за ее манипуляциями, философски пыхнул трубочкой и пробормотав: «Уплочено», больше к этой теме не возвращался.
А веселье в таверне с каждым часом все больше набирало обороты. Во входную дверь то и дело вваливались какие-то личности разной степени усталости, но все как один – жутко голодные. Честно говоря, как-то уж очень людно было в этот вечер в таверне. Конечно, Рысья и понятия не имела как тут должно быть, но с каждой новым гостем трубка у папаши Крауса так и подпрыгивала во рту. У Рыськи даже создалось впечатление, что таверна специально для них подтверждала все байки, распускаемые про неё: буквально одна за другой ввалились три компании – трое умирающих от жажды, двое по уши заметенные снегом и ещё трое насквозь промокшие под осенним ливнем. И можете поверить Рысе, там, где вошла их компания была поздняя весна! Про стиль одежды гостей можно было вообще ничего не говорить, такого буйства красок и покроев вы ни на одном ультрасовременном показе мод не увидите. Впрочем, меньше всего папашу Крауса интересовало то, как одеты его клиенты. Если гость в состоянии заплатить, он получит все, что попросит. Если беден, то в таверне всегда найдется работа, за которую хозяин покормит кашей и угостит винцом. Рыське же нашли занятие.
Отрабатывая общий долг, Рыся от англоязычных песен постепенно переключилась на русскую эстраду, а там и до бардов с блатняком добралась. Благо любой язык здесь воспринимался как родной, а значит и языковых барьеров не было. Кстати, возможно именно поэтому, блатные песни пользовались просто небывалым успехом, за них ей даже деньги бросать начали, требуя повторов. А то и просто заказывая исполнить что-то любимое. От денег Рыська решила не отказываться, помня о золотом правиле бродяг и путешественников: «Дают – бери, бьют – беги». А поскольку, по поводу возможного исчезновения из таверны у Рыськи были некоторые смутные предчувствия деньги она передавала на хранения папаше Краусу. Они и так выкрутятся, а вот чтоб их тут потом недобрым словом поминали не хочется.
Концерт продолжался до тех пор, пока в дверях не появился парень. В принципе – парень как парень. Только в рясе. С копьем. И меч на поясе. Новый гость обвел внезапно затихший зал неприветливым взглядом, обреченно вздохнул и пригласил кого-то за спиной войти. Как только парень повернулся к залу спиной Рыська, Фима и Зайка невольно переглянулись. Герб, вышитый на спине у парня: крест и надломленная лилия, говорили о приближающихся неприятностях. Лилианцы всегда отличались крайне пуританскими взглядами на жизнь вообще и увеселения в частности. А так же не отличались терпимостью к «грешникам». Вообще было не понятно, как его угораздило попасть в такое место. А увидев, что следом за монахом в таверну входят в сопровождении ещё четырех братьев-лилианцев шесть девочек в белых одеждах, ребята поняли, что дело куда хуже, чем можно было ожидать. Монахов лилианцы набирали исключительно добровольно, а вот Невест Неба, монахинь, отбирали у семьи, руководствуясь какими-то особыми признаками. Правда, до совершения над детьми обряда их можно было попытаться вернуть. Только девочек охраняли так, как не всякого главу государства оберегают. А вот после обрядов, Невесты Неба сами не желали возвращения в семью. Словно у них всю память о прошлом стирали. Так что приход лилианцев в поселение приравнивалось к стихийному бедствию. Хорошо хоть количество Невест было ограничено – тринадцать.
Первый монах подошел к стойке и обратился к папаше Краусу:
- Хозяин, нам нужно несколько комнат. Невесты Неба не могут находиться в подобном месте, среди стольких пороков и искушений!
Как говорит, а? Просто заслушаешься. Можно подумать их сюда насильно волокли.
- Комнат у меня нет. Точнее есть, да их всего две: в одной я живу, во второй – мои девочки. Но ни в одной из них столько народу не поместится.
- Это не просто девочки! Это Невесты Неба!
- Это для вас они Невесты, а для меня просто шесть голодных ртов. Накормить могу. Но только в общем зале.
- Если бы не буря и не поломка повозки ноги бы нашей не было в этом доме пороков!
- В чем же дело? Я вас и не задерживаю. А вот девочки пусть обсохнут и погреются. Надеюсь, кашу им давать можно?
Поняв, что на папашу Крауса где сядешь, там и слезешь, монах что-то пробормотал и поспешил обратно к своим спутникам. Его выслушали, посовещались, проверили погоду за порогом. И пошли освобождать крайний стол для своих подопечных.
По идее, Рыська могла теперь быть совершенно свободна. Работать при лилианцах, нарываться на неприятности. Да и папаша Краус ей из-за стойки незаметно махнул: мол, уходи. Но что-то странное, какой-то мелкий шальной бесенок, сидящий в душе девушки, подтолкнул ее к очередному безумству. Встав напротив стола лилианцев, она точно в насмешку затянула:
- Начальник гвардии дворца был как обычно пьян.
В одной руке он меч сжимал, в другой руке стакан!...
Судя по обалдевшим лицам и вытаращенным глазам, песенка монахам не понравилась. Но Рыську это только подхлестнуло и она принялась не только петь, но ещё и отплясывать нечто невообразимое. Не сказать, что всем понравилось, но равнодушных среди зрителей точно не было. Самый молодой из монахов даже вскочил со свое места и, воздев руки к потолку вскричал:
- Да как ты посмела?! Б-блудница!...
На дальнейшие словоизлияния его не хватило, поскольку Рыська покосилась на него и пожав плечами посетовала:
- Б-бывает.
От такой наглости монах заткнулся и обессилено опустился на своё место. Рыська пренебрежительно фыркнула и только собралась удалиться, как ее внимание привлекли девочки. Точнее, только одна из них. Маленькое, эльфообразное создание с огромными темными глазами. Девочка заворожено следила за ней, а ее бледное личико было не по детски сосредоточенным. Рыся была готова поклясться, что не могла видеть эту кроху, но… Вот именно – НО. Рыся, вернулась на место и, чувствуя себя полнейшей идиоткой запела.
- Подвластны магу ночь и день,
И даже ход планет.
И всемогущ ты чародей
И в тоже время нет.
Нет, бред конечно! Это просто невозможно! Ну, невозможно-то невозможно, а удостовериться все же надо. А потом можешь считать себя идиоткой и параноиком.
- Только сердцу не прикажешь,
Только сердцу не прикажешь,
Человеческому сердцу
Не прикажешь полюбить!
Быть может, магия твоя
На всё найдет ответ.
Откроет тайны бытия
И вечности секрет.
И философский камень ты
Сумеешь раздобыть…
Рыся не просто сделала акцент в словах, она еще и руку вскинула, словно указывая, к кому именно обращается. И ответная реакция ее не разочаровала. Финал песни она пропела что называется на автомате, раскланялась и объявив, что устала и хочет отдохнуть поспешила к столу Эленсиля.
Менестрель не протестовал, только осуждающе покачал головой и покосился в сторону стола лилианцев. Дескать: я-то все понимаю, но не стоит дразнить гусей. Рыся пренебрежительно покосилась на все ещё возмущенных монахов и хмыкнула:
- Это, конечно, неприятно, но меня сейчас больше другой вопрос интересует. Лира, ты почему не вернулся, а? Неужели ты думаешь, что Инга любила тебя только за смазливую морду?
Эленсиль отшатнулся от девушки, точно ему под нос сунули разозленную кобру. Он даже руку вскинул, словно пытаясь защититься или закрыть лицо.
- Дурак ты, Лира. Я тебя не по лицу, а по рукам узнала, девушка взяла его за запястье и осторожно провела по нему ладошкой, - Это старшие девки за тобой табунами бегали, ничего кроме внешности не замечая. А я просто с ума сходила, когда ты за гитару брался. Вряд ли ты меня помнишь…
- Да нет, помню я тебя. Виринея Знахарь, верно? Ты ведь самая младшая из моих учениц была. Не скажу, что очень талантливая, но не без искорки. Значит, узнала… А как там… Инга?
- Ты не вернулся. А она ждала. Три месяца к стенду слежения ходила, все надеялась, что хоть какая-нибудь информация появится. Но от тебя ни Пера Жар-птицы ни Черного Тюльпана не было. Она ушла за Полог и пропала. Сейчас вы оба в списках пропавших безвести. Только я думаю, что она не пропала. Она тебя ищет, скотина ты бессовестная. Почему ты не вернулся?!
- Дурочка, - Лира-Эленсиль запустил руку в ее волосы и притянул девушку к себе, - Разве бы я ее бросил вот так? Я… От меня в тот раз мало что осталось, пойми. Кто-то из странников пожалел, сюда приволок. Ну, а тут меня подлатали как смогли. Правда, маг-лекарь с фанабериями оказался – сама видишь на кого я похож стал. Только, понимаешь, я ни в одном нормальном, ну, относительно нормальном, мире жить не могу. Там сила этого мага перестает действовать и я просто погибну.
- Знаешь, а может это и к лучшему? Все равно, Ига ушла за тобой. А раз так, таверну ей все равно не миновать. Так что это вопрос времени.
- А сама-то ты как с этими обормотами оказалась?
- Ты что, и Фиму с Зайкой признал? Не ожидала. Ладно, значит мы вот в какую пакость вляпались…
-
-
03.01.2006 в 01:53Пусть звезды светятся в глазах твоих,
Пусть счастье, как шампанское, искрится,
Пусть слезы никогда не блещут в них,
И в сердце пусть печаль не постучится.
Пусть этот день, как песня соловья,
Перечеркнет всех хмурых дней ненастье.
Пусть жизнь твоя, как майская заря,
Приносит каждый день на ладонях счастье!
-
-
03.01.2006 в 03:19-
-
03.01.2006 в 21:15